Хроники Аскета. Вторжение - Страница 26

– Я поговорю с охраной, понаблюдай за разговором.

Я подошел к командующему охранением лейтенанту:

– Прошу прощения. – Навыки гражданской жизни до сих пор не вытравились из меня, разговаривать по уставу никак не удавалось. – Вы не могли бы выделить нам пару бойцов дойти до поста? Остальные ученые еще долго будут заняты, а нас поджимает время.

– Пару бойцов? И что вы будете делать, если напоретесь на какую-нибудь затаившуюся тварь с этой парой бойцов?

– Попрошу их помочь, если потребуется.

Офицер только сейчас заметил, как я одет, и пристегнутый к поясу меч. Челюсти его сжались:

– Я не могу выделить вам людей, а передвигаться без сопровождения запрещено. Подождите, пока соберется еще несколько человек.

Я кивнул и отошел в сторону: дальше продолжать разговор не имело смысла. Полагаю, Даниил видел достаточно. Он тоже псион, должен заметить – аура у лейтенанта полыхала достаточно красноречиво.

– Что ты скажешь о реакции лейтенанта?

– Нормальная реакция, я бы тоже тебе отказал. Если с каждым, кто хочет уйти, отправлять сопровождение, у него подчиненных не останется. Отправлять-то надо минимум пятерых. В конце концов, приказ есть приказ.

– С этим я не спорю. Меня интересует иное. Ты обратил внимание, как он отреагировал, когда узнал, что я псион, зачищавший этот ярус?

– В народе вас называют ведьмаками. Вообще всех псионов – магами или колдунами, а вас ведьмаками. Я понял, о чем ты. – Даниил постоял, обдумывая увиденное. – Это типичная реакция?

– Не совсем. По словам моих друзей, при общении заметна либо скрытая агрессия, либо той или иной степени экзальтированный восторг. Представители вашей братии склонны видеть в нас инструмент, или творение, но не относятся к нам как к личностям. Мне не доводилось ощущать на себе такое отношение, но подозреваю, что быть в глазах окружающих одушевленным Терминатором неприятно.

– Не знаю, что тебе посоветовать. – Даниил пожал плечами. – Я же не психолог. Мое отношение к тебе не изменилось – я и раньше знал, что то Гнездо для тебя не последнее, как бы ты ни говорил. Поэтому если поговорить захочешь, заходи.

– Приятно слышать. У меня есть к тебе просьба: понаблюдай за людьми – за тем, как они на нас реагируют. Возможно, мы ошибаемся и ничего страшного не происходит. Я зайду к тебе, когда все окончится: поделись своими выводами. И еще. Твои методы лечения заинтересовали наших. Возможно, стоит попросить кураторов ввести тебя в состав преподавателей. Что скажешь?

– Да ну, – засмущался Данил, – какой из меня преподаватель!

– Единственный, известный мне. Возможно, среди твоих старших коллег есть более опытные, но мы видели твою работу – тебе мы доверяем. Обдумай. Что ты собираешься делать у камеры?

Мое предложение слегка вывело парня из равновесия, но я действительно считал, что знания полевой медицины могут пригодиться. Если остальные из нашей группы имели какие-то знания из этой области, то я мог разве что бинт наложить.

– Хочу осмотреть ту тварь, что вы последней завалили. Ты знаешь, чужаки ведь могут исцелить рану любой сложности, нанесенную холодным оружием или пулями.

– Впервые слышу. Нам поэтому рекомендуют использовать огнеметы?

– Ну, в общем, да. Я хочу посмотреть, как «офицеры» переносят воздействие псионики, регенерируют повреждения от знаков или нет. Расскажи, как ее завалили?

Пришлось поведать эпопею с получением знака. Даниил покивал, но было видно: он не совсем понимает, зачем мы так напрягались. Исследовательский отдел разделился на два лагеря, жестоко высмеивавших друг друга – «заклинателей» и «дроздов». «Заклинатели» утверждали, что использование знаков более перспективно, они обладают большей мощью, и хорошо обученный маг одними только знаками способен уничтожить любую тварь. Всего-то надо решить несколько проблем – малое количество известных знаков, отсутствие методики «прокачки» оболочки, неспособность магов использовать знаки выше первого уровня и прочее – и в Гнезда можно будет на прогулку ходить. Этот лагерь пользовался особой любовью военных.

«Дрозды» изначально называли себя сторонниками натуралистической теории развития экстрасенсорного восприятия. Они полагали, что упор следует делать на экстрасенсорику – развивать те таланты, которыми обладают все представители человечества, вне зависимости от уровня наполнения оболочки. Эмпатия, телекинез, ускоренная регенерация, ускоренный метаболизм и другие способы контроля за собственными телом и сознанием относились ими к самым перспективным направлениям развития псионики. Конечно, не-псиону требовалось намного больше времени для овладения базовыми навыками, зато в перспективе можно получить нацию слабеньких магов. Пусть и не способных овладеть знаками. Достоинств у этой теории более чем достаточно, но отсутствие моментальных результатов существенно ослабляло позиции «дроздов» в глазах руководства. Уничтожать Гнезда надо было сейчас, и ресурсы для долгосрочных направлений выделялись по остаточному принципу. Впрочем, после рассекречивания Вторжения все могло измениться.

Постепенно сторонников натуралистической теории злопыхатели переименовали в «натуралистов», затем они стали «юными натуралистами», потом они стали «детьми Дроздова» – вспомните «В мире животных», – и в конце концов остановились на «дроздах».

На мой взгляд, истина где-то посередине. Мы ищем чужаков с помощью экстрасенсорики, но убиваем их, используя знаки. Даниил лечил Пивовареня, стимулируя регенерацию тканей, однако энергию брал из собственной оболочки. Знаки более эффективны и не требуют многих лет изучения – я говорю о низшем уровне, – зато методики «дроздов» доступны любому человеку с самыми слабыми способностями.