Хроники Аскета. Вторжение - Страница 49

– Восемь часов на отдых, в двадцать ровно подведение итогов.

Сам я тоже жутко устал, хотя за все время создал всего два знака. Ответственность за подчиненных и постоянное напряжение выматывали сильнее, чем любая тренировка. Поэтому я слегка сполоснулся, сунул в рот кусок чего-то съедобного и завалился спать.

Тихий ветерок не помогал: от комаров приходилось спасаться с помощью костра. Дедовский способ действовал надежнее новомодных репеллентов – сетки на лице и руках не помогали против вездесущей мошкары. Она пролезала даже сквозь Невидимую броню, утверждая торжество природы над магией.

Из-за комаров взвод собрался в самой большой палатке. Слегка тесновато, но мне места много и не требовалось.

– Первая группа. Мордва – слишком много суетишься. Соблазн уничтожить всех чужаков самостоятельно действительно велик, но у тебя не настолько большая оболочка. Кроме того, ты видел, как я выставил Стену, значит, предполагал, что чужак близко. Почему ты не спросил у Мальцева, нет ли давления на Шлем? Он мог что-то почувствовать. Кроме того, если ты понимаешь, что наполовину пуст, сразу переходи в защиту.

Что касается тебя, Мальцев. В следующий раз постарайся чаще выглядывать из-под щитов – нужно ориентироваться в обстановке. Но для первого раза действовал ты хорошо, претензий к тебе нет.

Вторая группа, Симонов и Кольцов. Мне понравилось, как вы отработали. Грамотно, четко. Единственный минус, который я заметил, это слишком позднее обнаружение тварей. Исправлением займемся на базе.

Третья группа. Вася, ты заметил, в какой момент Игнат выставил свои Стены и как они были сконфигурированы?

– Нет, я подумал – он знает, что делает.

– Не знает. Две Стены, замкнутые в круг, никакой пользы не принесут, пробить их проще простого. Знаки соприкасаются и мешают друг другу. Ты должен был увидеть и сказать Игнату. Обращай внимание на действия окружающих.

Ольга. С сегодняшнего дня и до конца операции ты находишься только внутри Гнезда. На поверхность не выходи. В целом я доволен твоими действиями, с проблемой ориентирования будем бороться.

Игнат… Сначала я хочу выслушать твою версию событий. Мне кажется, тебе есть что сказать.

Парень поежился под моим взглядом, но заговорил:

– Ну, сначала я ничего не видел. У меня иногда пропадают способности – ненадолго.

Впервые в жизни я увидел, как волосы у человека встают дыбом. Вся группа выглядела шокированной, но кореец отреагировал выразительнее всех: он понял, что надеялся на поддержку практически слепого человека – минут на десять. Потом способности восстановились.

– Ты был беззащитен двенадцать минут сорок две секунды.

– Я мог создавать знаки!

– Этого недостаточно. Ты сразу видишь ауры или сначала что-то еще?

– Ну, сначала я как будто руками ощупываю, словно…

– Я понял.

Я помнил, где видел подобные «нити». Нечто похожее делал Покойник, общаясь со своим духом. Разница между техникой исполнения и целью большая, но хоть какое-то сходство. Вероятно, здесь есть некая связь. Нельзя ли ее использовать?

Савченко ожидал моего решения, опустив голову и не глядя на окружающих. Он прекрасно понимал серьезность своего проступка и не ожидал ничего хорошего. Правильно делал. Если бы он сказал о своих «отключениях» до начала штурма, еще на базе, я мог бы подумать о том, чтобы оставить его в отряде. Теперь, при виде подобной безответственности, защищать его мне не хотелось. Я должен быть уверен в своих бойцах. Впрочем, с себя вины не снимаю: мне следовало раньше обратить внимание на поведение Игната. Моя ошибка.

– В отряде я тебя не оставлю. Считай это платой за глупость и скажи спасибо, что я не подобрал другого слова. – Игнат вздрогнул. – Теперь что касается твоей дальнейшей судьбы. Я поговорю с одним знакомым – его могут заинтересовать проявленные тобой «особенности», у него похожие. Немного. У кого-нибудь появились вопросы?

Группа подавленно молчала. Игнат преподнес всем хороший сюрприз – настроение даже у хорошо показавших себя бойцов уползло куда-то вниз. Возможно, мне стоило сначала поговорить с Игнатом и только потом объявить собравшимся свое решение и вызвавшие его причины? Надо побеседовать с Чижовым или Студентом – они оба давно командуют людьми и хотя бы совет могут предложить.

– Я не поняла: что мне делать? – Это Ольга. Не поняла моих слов насчет себя.

– Сейчас берешь спальник, оружие, консервы, рулон туалетной бумаги – и идешь в Гнездо. Горячую пищу тебе будут приносить. У входа я предупредил: охрана пропустит. Делай что хочешь – сопровождай группы, общайся с научниками, стереги переход, но чтобы из Гнезда не выходила.

Когда я раздражаюсь, голос у меня непроизвольно становится тише. Ребята уже знали эту особенность. Предыдущий разговор завел меня достаточно, и, выслушав ползущий по палатке шепот, больше вопросов никто задать не рискнул.

– Игнат, идем.

Теперь следовало обрадовать Чижова. Его аура ощущалась внутри штабной палатки, стоявшей в центре лагеря. Еще на подходе я послал зов, и наш начальник вышел навстречу. Немного не доходя до него, я спросил:

– Объясни мне, Игнат, простую вещь – почему ты сразу не сказал о своих проблемах? В первые недели обучения?

– Сначала я думал, что сам виноват. Какие-то ошибки, их можно исправить. Потом надеялся, что со временем странности исчезнут, все наладится.

Я только посмотрел на него, и парень сник еще больше.

Чижов удивленно рассматривал переминающегося рядом со мной курсанта. Он успел неплохо изучить нас и сейчас не ожидал хороших вестей. Я взглянул на навостривших ушки часовых и предложил: